Возвращение одинокого волка: Оценка и последствия серийного теракта с применением транспортных средств
Институт стратегии национальной безопасности Республики Корея (Institute for national Security Strategy) выпустил материал о террористах-одиночках и последствиях серийных нападений с использованием транспортных средств
Участившиеся в последнее время случаи умышленного наезда на пешеходов в Европе и США рассматриваются экспертом из института Стратегии национальной безопасности как расширение экстремистского спектра проявлений. События в Новом Орлеане и Магдебурге были совершены террористами-одиночками одним и тем же способом, но с разными мотивами.
Проблема «волка-одиночки» (lone wolf terrorist) обсуждается в экспертном сообществе уже не первый год. Теракты А. Брейвика в столице Норвегии Осло и на острове Утёйа-22 июля 2011 г. в очередной раз расширили рамки террористических угроз. Концепция «одинокого волка» активно использовалась в исламском экстремизме и среди приверженцев ультраправой идеологии.
Террористы-одиночки не имеют очевидных связей с террористическими организациями, и властям трудно обнаружить их на стадии вербовки и подготовки к теракту. С целью своевременного выявления ранних признаков радикализации и терроризма контртеррористическими службами были разработаны и применены на практике различные индикаторы. Мотивы, лежащие в основе терроризма, такие как религиозный экстремизм, идеологический экстремизм и политический экстремизм, привели к формированию определенных стереотипов в отношении преступников-террористов. Однако расширение спектра экстремистских угроз приводит к тому, что существующие методы и становятся неэффективными.
Диверсификация экстремистского спектра требует пересмотра стереотипных образов, которые ассоциируются с определенными типами террористов. Некогда чёткая грань между терроризмом и преступностью становится всё более размытой. Вследствие этого возникает вопрос: кого необходимо идентифицировать как террориста и по каким принципам осуществлять слежку.
Подозреваемый в Германии попал в поле зрения антитеррористических органов не потому, что был выходцем из Саудовской Аравии, а потому, что всегда критиковал ислам и выступал против политики немецкого правительства в отношении беженцев. С другой стороны, подозреваемый в Новом Орлеане был ветераном армии США, считается, что он был радикализирован во время своей ранней демобилизации и обращения в ислам. Однако исполнитель теракта в Новом Орлеане не попадал под наблюдение органов по борьбе с терроризмом.
В обоих случаях у подозреваемых есть нечто общее – социальная изоляция. Это обстоятельство значительно затрудняет упреждающее обнаружение террористической угрозы. Исполнитель теракта в Новом Орлеане принял ислам и переехал в мусульманскую общину, но вместо того, чтобы остаться в ней, он добровольно решил изолировать себя. Предвестником «доморощенного» терроризма во многом является именно социальная изоляция.
По мере того как в Республике Корея усиливается социальная изоляция, одновременно с этим создается всё более благоприятная среда для появления «волков-одиночек». Для того чтобы активно реагировать на быстро развивающуюся угрозу терроризма, необходимо пересмотреть законы и системы борьбы с терроризмом, а также изменить понимание терроризма обществом. Диверсификация экстремистского спектра требует трезвого взгляда на современные террористические угрозы, с которыми сталкивается южнокорейское общество, вместо стереотипных образов террористических угроз. В Южной Корее необходимо также разработать показатели, учитывающие национальный контекст и в полной мере отражающие изменение природы терроризма.
Проблема борьбы с террористическими угрозами всё чаще поднимается в экспертном сообществе Южной Кореи. Несмотря на то, что по уровню террористической активности Республика Корея долгое время относилась к наиболее безопасным странам действующее положение дел в скором времени может измениться. Параллельно с тем, как трансформируются социальные и миграционные процессы в стране растут опасения, что радикализация определённых слоев населения становится всё более ощутимой угрозой для национальной безопасности Южной Кореи.
Подробнее по ссылке.