Напряженность между Алжиром и Францией: многофакторный кризис
Французский исследовательский портал Le Rubicon 14 мая 2025 года опубликовал заметку о текущем состоянии и перспективах франко-алжирских отношений
Текст Б. Умансура вполне исчерпывающе показывает палитру нынешних франко-алжирских отношений и их главные проблемные точки, притом действительно, как и указал автор, в сдержанном ключе. Вместе с тем, статье присущ излишний крен в сторону описательности. Большую часть работы занимает пересказ событий и официальных заявлений при недостаточной доле аналитики. Представленные сценарии (позитивный и негативный), по большому счету, лежат на поверхности; позитивный сценарий представляет собой скорее благое пожелание без убедительных доводов. Из статьи остается неясным, почему алжирское руководство должно быть заинтересовано в восстановлении диалога с Францией, если у него уже есть альтернативные партнеры, которые, по мнению автора, легко смогут заменить Париж по целому ряду направлений. Как показывают многие другие актуальные примеры, тезис “конфронтация невыгодна” сам по себе не спасает от противоречий и обострений.
На сегодняшний день диалог между Пятой республикой и Алжиром переживает едва ли не самый тяжелый кризис с момента провозглашения независимости АНДР. К этому привело изменение позиции Парижа по вопросу о Западной Сахаре: летом 2024 г. Елисейский дворец отказался от традиционного нейтралитета и поддержал линию Марокко, чем вызвал гнев магрибского соседа. Алжирский посол во Франции был отозван на родину, а замена ему так и не назначена; французский представитель в Алжире неоднократно возвращался на Кэ-д’Орсе для консультаций. Дополнительно осложняют ситуацию противоречия по миграционной проблематике, дело осужденного писателя Б. Сансаля, которого в Европе позиционируют как “узника совести”, не говоря о непрекращающихся спорах вокруг исторической памяти. Разобраться в ситуации попробовал эксперт Института международных и стратегических исследований (IRIS) Б. Умансур, подготовивший статью для аналитического портала Le Rubicon, сотрудничающего с известным американским сайтом War on the Rocks. Автор сделал оговорку, что, будучи гражданином обоих рассматриваемых государств, он постарался абстрагироваться от эмоциональной составляющей и взглянуть на положение дел трезво.
Восстанавливая хронологию кризиса, исследователь обращает внимание на нашумевшее письмо президента Э. Макрона королю Мухаммеду VI, в котором французский лидер назвал марокканский план автономии для Западной Сахары единственной основой для дальнейших действий. Интересно, что ранее, когда аналогичную позицию заняла Испания, Алжир тоже действовал жестко, разорвав соглашение о стратегическом партнерстве с Мадридом и де-факто заморозив экономические связи. Однако, несмотря на очевидный риск повторения такого ответа уже против него самого, Елисейский дворец предпочел осуществить разворот в сторону королевства по ряду причин: от неэффективности политики памяти о войне 1954-1962 гг. до перспективности Рабата как регионального игрока.
Напротив, Алжир, болезненно реагируя на изменение приоритетов и Испании, и Франции, руководствовался собственной логикой. С одной стороны, поддержка идеи независимости Западной Сахары и Фронта ПОЛИСАРИО важна ему как продолжение антиколониальной борьбы. С другой стороны, вопрос о статусе этой территории вписывается в более широкое соперничество между Марокко и Алжиром за региональное лидерство в Магрибе. Учитывая военно-техническое сотрудничество Рабата с США и Израилем, обещанную Парижем политическую поддержку со стороны Евросоюза, а также нестабильность в Сахеле и Ливии, алжирская сторона чувствует давление по всему периметру собственных границ – угрозу геополитического “окружения” (enclavement). По мнению автора, и во Франции, и в Алжире есть еще и внутренний запрос на резкие дипломатические ходы, особенно в европейской стране, где в последнее время расширилась популярность крайне правых сил.
Отдельно Б. Умансур останавливается на факторе исторической памяти о войне за независимость Алжира, остро резонирующем для значительной части французского общества. Исследователь напоминает, что мигранты из Алжира (евреи и харки, бежавшие от новой власти) обеспечивали значительный приток рабочей силы во Францию еще в 1950-1970-е годы. Сегодня около 10% населения страны так или иначе имеют алжирские корни, и память о колониальном периоде в этих семьях очень неоднородна. То же самое можно сказать и о родственниках 1,5 млн призывников, прошедших через войну на том берегу Средиземноморья. Соответственно, любое начинание властей о преодолении травм прошлого все время оставляет кого-то недовольным: либо в диаспоре посчитают недостаточными извинения Франции за отдельные эпизоды войны (и тем более так чаще всего считает алжирское руководство), либо консервативная часть французской общественности возмутится чрезмерными уступками. Иной раз Елисейский дворец сам же обесценивает собственные усилия, как, например, в 2021 г. после слов Э. Макрона о “мемориальной ренте”, за счет которой живет алжирское государство. Острота вопроса исторической памяти и фактор диаспоры привели к тому, что в двусторонних отношениях практически размылась грань между внутренней и внешней политикой.
Вместе с тем, автор напоминает, что в последние годы наблюдался не только негатив. В августе 2022 г. французский президент побывал в Алжире с визитом, тогда же состоялась встреча начальников генеральных штабов (впервые за шестьдесят лет), а через два месяца с представительной делегацией в страну отправилась премьер-министр Э. Борн. По состоянию на 2023 г. страны связывал достаточно интенсивный товарооборот (12 млрд долларов), сформировавшийся за счет торговли углеводородами, сельскохозяйственной продукцией, фармацевтикой. Просматривался потенциал совместной борьбы с терроризмом и наркотрафиком, взаимодействия алжирских и французских военных в логистической сфере (для организации снабжения европейских сил в Сахеле, пока это было актуально). Нынешний кризис в отношениях может все это перечеркнуть. Тем более что ряд радикальных предложений: закрытие алжирских генконсульств, денонсация миграционного соглашения 1968 г. – еще продолжает активно обсуждаться французскими политиками через прессу.
Б. Умансур видит два сценария развития франко-алжирских отношений: а) примирение и нормализация, б) продолжение эскалации вплоть до полного разрыва. От второго варианта в первую очередь пострадают многочисленные франко-алжирцы, которых правая пресса уже начинает считать “пятой колонной”. Негативные последствия испытает французский бизнес – 6 тыс. компаний, задействованных в торговле с южным берегом Средиземноморья. При этом для Алжира прекращение импорта из Франции не станет крупной проблемой, ведь, по оценке автора, освободившиеся ниши охотно займут поставщики из России, Китая, Турции. Первые два государства уже являются для него основным поставщиком вооружений и торговым партнером соответственно. Потенциальные “козыри”, которые французские политики намерены использовать, на самом деле ничего не дадут (кроме сиюминутных медийных выгод), но приведут лишь к болезненным ответным мерам. Помимо укрепления сотрудничества с незападными державами, алжирское руководство может разыграть миграционную карту, охотнее пропуская нелегалов через свою территорию в Евросоюз.
Соответственно, заключает автор, дальнейшее раскручивание конфликта контрпродуктивно и желательно было бы двигаться в сторону примирения. Та же нелегальная миграция по сути выступает общей проблемой Алжира и Франции, для решения которой рано или поздно все равно придется использовать контакты по линии разведок и МИД. В этом смысле положительной тенденцией выглядит то, что французские официальные лица (в частности, шеф службы DGSEН. Лернер) продолжают посещать Алжир с рабочими визитами. Вдвойне примечательно, что в личностном плане между президентами Э. Макроном и А. Теббуном сохраняется доверие, что показали их высказывания в деле Б. Сансаля. Поэтому разрешение кризиса дипломатическим путем даже до президентских выборов во Франции 2027 г. все еще возможно.
Подробнее читайте по ссылке.