Атлантический бастион: будущее противолодочной войны
Материал анализирует один из основных приоритетов опубликованного Лейбористским правительством К. Стармера "Стратегического обзора в сфере обороны" – проект подводной противолодочной обороны «Атлантический бастион». Автор делит вопрос на несколько подсюжетов – краткое объяснение сути «бастиона», рассмотрение России как страны, против которой он направлен, исторический контекст участия Великобритании в военно-морском сдерживании времён Холодной войны и его технологической компоненте, основные детали проекта и проблемы его реализации. Автор отмечает высокий боевой потенциал России, как одной из ведущих военно-морских держав мира. Как следствие, хотя Э. Солсбери подчеркивает, что «Атлантический бастион» имеет большой потенциал, вплоть до становления отдельной технологической экосистемой внутри НАТО, он имеет множество трудностей и может быть эффективно сдержан российским подводным флотом.
В рамках данного отчета Э. Солсбери анализирует заявленный в Стратегическом обзоре в сфере обороны (Strategic Defence Review – SDR) проект «Атлантический бастион» – особая стратегическая структура Королевского флота Великобритании, предложенная в рамках единой стратегии НАТО по обеспечению безопасности в Северной Атлантике. Ключевым вызовом, против которого направлен «бастион» указана Россия.
В частности, автор описывает кратко исторический контекст подводного театра Холодной войны и того, какую роль в морском сдерживании Советского Союза играла Великобритания. Э. Солсбери напоминает, что в начале 1950-х годов в США Комитет по подводной войне порекомендовал создать проект «Иезавель» – долгосрочную программу, предназначенную для обнаружения, классификации и локализации советских подводных лодок с помощью низкочастотного звука. В последствии была разработана Система звукового наблюдения (SOSUS) – она использовала сеть гидрофонов, установленных на морском дне, которые могли улавливать низкочастотные звуки, издаваемые подводными лодками. Она резюмирует, что Соединенное Королевство играло значимую роль в этом проекте и, отталкиваясь от него, стремится разработать современную систему военно-морского сдерживания России.
Кроме того, помимо истории, автор анализирует современное состояние российского подводного флота, признавая его одним из ведущих в мире. По ее оценкам, Россия располагает 64 подводными лодками, включая: стратегические баллистические ракетные подводные лодки (ПЛАРБ), атомные ударные подводные лодки (АПЛ) и дизель-электрические ударные подводные лодки (ДЭПЛ). Она резюмирует, что они позволяют России успешно проецировать мощь в Атлантическом океане, что также закреплено на доктринальном уровне.
Затем Э. Солсбери переходит к непосредственному описанию самого «Атлантического бастиона», предложенного в SDR. Как утверждает этот оборонный документ «на основе опыта Холодной войны проект нацелен на трансформацию противолодочных возможностей Королевского флота путем интеграции беспилотных, автономных и малочисленных пилотируемых систем, внедряя новые и перспективные технологии для улучшения наблюдения и сдерживания».
Как отмечает автор, Великобритания на протяжении долгого времени признавала борьбу с подводными лодками как один из основных приоритетов военной политики. Однако ограниченность в технологиях и развитии средств в подводной борьбе создавала препятствия для оперативной гибкости Соединенного Королевства. В связи с этим, исследователь подробно делит «бастион» на несколько подразделов, делая вывод, что он имеет потенциал к превращению отдельной технологической экосистемы внутри британской системы обороны с перспективой расширения до всей европейской части НАТО.
Во-первых, Э. Солсбери рассматривает запущенную на семь лет программу ASW Spearhead стоимостью в 400 миллионов фунтов стерлингов. Инициатива финансирует два крупных демонстратора технологий, направленных на изучение роли беспилотных систем в операциях по противолодочной обороне: PROTEUS – беспилотная воздушная система (UAS) винтокрылого типа для воздушной разведки и обнаружения; CETUS – сверхбольшой беспилотный подводный аппарат (XLUUV) для подводного наблюдения и пресечения. Основным направлением деятельности в рамках инициативы ASW Spearhead является проект Charybdis, который направлен на использование достижений в области автономности, робототехники и искусственного интеллекта для создания постоянного беспилотного потенциала наблюдения.
Во-вторых, Соединенное Королевство берет на себя ведущую роль в рамках Инициативы НАТО по созданию интеллектуального барьера для противолодочной обороны (SDI), многосторонней программы, целью которой является разработка совместимых морских беспилотных систем. Предполагается, что она позволит сформировать единую систему сдерживания внутри Североатлантического альянса.
В-третьих, «Атлантический бастион» включает в себя проект CABOT, который был официально представлен Министерством обороны Соединенного королевства в начале 2025 году. В его основу легли упомянутый выше проект Charybdis и программа НАТО «Барьер против подводных лодок» (SDI). Ключевая цель — разработка и внедрение «портфеля компактных пилотируемых, дистанционно управляемых и автономных воздушных, надводных и подводных аппаратов, датчиков и узлов», которые в совокупности обеспечат постоянный и развёртываемый широкомасштабный поиск противолодочных целей.
При этом Э. Солсбери предупреждает, что амбициозные задачи проекта имеют многочисленные препятствия, которые могут поставить под вопрос его реализацию:
1. Современные условия развития военно-промышленного комплекса (ВПК) Великобритании. Исследователь отмечает, что подобный проект может стать «драйвером» его развития, однако для его успешного выполнения необходимо выдержать баланс между «инновациями и оперативным прагматизмом»;
2. Уровень технологический инноваций в России и её подводного флота. Хотя Э. Солсбери указывает, что многие из технологий НАТО по отслеживанию подводного флота в годы Холодной войны не были известны советской разведке, «Атлантический бастион» не имеет надлежащей секретности. Она резюмирует, что «России не составит труда догадаться, где находится большая часть оборудования, или обнаружить его с помощью средств слежки»;
3. География проекта. Так как «Атлантический бастион» нацелен на Север Атлантики, особенно безопасности треугольника «Великобритания – Исландия – Гренландия», Королевский флот столкнется со сложным климатом и неблагожелательной окружающей средой. В частности, передача сигналов и распространение звука будет зависеть от таких факторов как температура, соленость воды, характер течений и рельеф морского дна, что потребует значительных вложений в океанографические исследования;
4. Способность обрабатывать большие массивы данных. Военно-морские системы уже генерируют огромные объёмы информации, и расширение возможностей в рамках операции «Атлантический бастион» только усугубит эту ситуацию. Объединение, обработка и использование этих данных потребуют передовых аналитических инструментов и платформ обработки;
5. Отсутствие ясности в участии остальных стран НАТО в проекте. На данный момент не до конца прояснена перспектива участия других участниц Североатлантического альянса. Э. Солсбери подчеркивает, что в особенной степени это касается Франции и Норвегии, чьи военные технологии способны дополнить экосистему «Атлантического бастиона».
В заключении Э. Солсбери делает вывод, что заявленный лейбористским правительством Кира Стармера «Атлантический бастион» имеет потенциал для реализации, значительно укрепив евроатлантическую безопасность. Тем не менее, она предупреждает, проект является сложным в исполнении и требует грамотного сочетания концептуальных подходов, технологических решений и политической гибкости. В противном случае он может стать нереализованной инициативой. Кроме того, она указывает на высокий потенциал российского подводного флота, против которого «бастион» может оказаться неэффективным.